Психология террора. Психологические основы терроризма и антитеррористической деятельности

Сыктывкарский государственный университет

Юридический факультет

Заочное отделение

Специальность «Юриспруденция»

Контрольная работа

по курсу «Юридическая психология»

на тему: «Психология террориста»

Выполнила: студентка 6140 гр. Плато Т.Н.

Преподаватель: Логинова Н.В.

Дата отправки в университет:

Дата регистрации работы факультетом:

__________________

Сыктывкар 2010

План:

ВВЕДЕНИЕ.

Крайнюю опасность для всего человечества представляет такое набирающее в последнее время силу явление, как терроризм, имеющий транснациональную распространенность. Особую актуальность эта проблема приобрела после серии террористических актов в Нью-Йорке и Вашингтоне 11 сентября 2001 года, сопровождавшихся огромными разрушениями высотных зданий, гибелью тысяч людей, и совершенных путем использования террористами захваченных рейсовых гражданских самолетов. В настоящее время проблема терроризма изучается с различных сторон. Психологов интересуют не столько правовые или этические, сколько психологические, личностные и социально-психологические аспекты этой проблемы.

Целью данной работы является определение мотивации и основных характерологических особенностей личности террориста.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

Дать определение понятию «терроризм»;

Определить мотивы и причины терроризма;

Представить характерные черты личности террористов.

Глава I. Понятие «терроризм». Источники терроризма.

Терроризм (terror – лат . страх, ужас) является одной из серьезнейших современных глобальных социальных проблем, потенциально или актуально затрагивающих каждого жителя планеты. Между тем, как это часто бывает, чем серьезнее, актуальнее и «очевиднее» проблема, тем большим количеством мифов и недоразумений она окружена.

Нет единого понимания терроризма и в общественных науках.

Вот лишь некоторые из имеющихся определений:

· «систематическое устрашение, провоцирование, дестабилизация общества насилием» ;

· «применение насилия или угрозы насилия против лиц или вещей ради достижения политических целей» ;

Террор - это политика устрашения, подавления политических противников насильственными методами. Террористы стремятся вызвать ситуацию хаоса в политических, экономических структурах общества, спровоцировать состояние страха в массовом сознании. Действия террористов направлены на то, чтобы создать панику в обществе, дезориентировать и дезорганизовать работу государственных органов.

«Экстремизм и терроризм, - отмечают Л. Дробижева и Э. Паин, - нельзя сравнить с вирусом, который человечество откуда-то подхватило. Это его внутренний недуг, порождаемый главным образом дисгармоничным развитием в социальной, политической и культурной областях» . Они называют четыре основных источника терроризма и экстремизма.

Во-первых, терроризм и экстремизм проявляются в обществах, вступивших на путь трансформаций, резких социальных изменений или в современных обществах постмодерна с выраженной поляризацией населения по этносоциальным признакам. Участниками террористических действий становятся маргинальные и иммобильные группы населения.

Во-вторых, социальные контрасты, резкое расслоение общества на бедных и богатых, а не просто бедность или низкий уровень социально-экономического статуса провоцируют агрессию и создают почву для терроризма.

В-третьих, незавершенная урбанизация, специфические формы индустриализации, изменения этнодемографической структуры общества, особенно нерегулируемая миграция, порождают экстремизм и интолерантность в обществе.

В-четвёртых, важную роль в распространении этнического и религиозного экстремизма и терроризма в исламском мире играет преобладание авторитарных политических режимов. Они провоцируют насилие «как форму разрешения политических противоречий и придают ему характер культурной нормы».

Известный социальный психолог, политолог Д. В. Ольшанский называет основные сферы терроризма.

Первая сфера - это политический террор, имеющий целью оказать влияние на политических лидеров, представителей власти, вынудить принять те или иные решения и совершить определенные действия. Целью политического террора часто является устранение неугодных политических деятелей ради изменения политического строя. Главный метод подобного террора - захват заложников, жизни которых предлагаются в обмен на уступки со стороны властей.

Вторая сфера - информационный террор, проявляющийся в прямом воздействии на психику и сознание людей в целях формирования необходимого общественного мнения. Методом террора является распространение слухов («слухи-пугало» и «слухи-агрессии»).

Третья сфера - экономический террор, заключающийся в различных дискриминационных экономических действиях, имеющих целью оказать давление на экономических конкурентов (фирмы, государства). Методы террора такого типа могут быть самыми разнообразными - игра на понижение стоимости акций конкурента или доведения до банкротства.

Четвертая сфера - социальный (бытовой) терроризм. Сюда можно отнести любые акты запугивания и причинения вреда на бытовом уровне .

II. Мотивационные типологии терроризма . Модели личности террориста.

Проблема причин, психологических корней и мотивации терроризма имеет системный характер. Западные исследователи разработали целый ряд мотивационных типологий терроризма, выделяя два их основных типа - личностные и политико-идеологические мотивации.

Описывая мотивацию террористической деятельности, Д. В. Ольшанский выделяет семь личностных типов мотивов:

1. Меркантильные мотивы. Для определенного числа людей занятие террором - это способ заработать деньги.

2. Идеологические мотивы. Такой мотив возникает как результат вступления человека в некую общность, имеющую идейно-политическую направленность.

3. Мотивы преобразования и активного изменения мира. Эти мотивы связаны с переживанием несправедливости в существующем устройстве мира и желанием его преобразования на основе субъективного понимания справедливости. Террористические организации могут дать молодым людям «возможность стать героем, - пишет К. Л. Оотс в исследовании, посвященном психологическим мотивам терроризма, - Стимулом может стать атмосфера приключений и авантюр... Молодые террористы получают также удовлетворение от веры, что способствуют важному делу. В некоторых случаях даже возможность умереть и стать мучеником может быть мощным психологическим стимулом» .

4. Мотив власти над людьми. Через насилие террорист утверждает себя и свою личность. Вселяя страх в людей, он укрепляет свою власть. «Насилие, - пишет французский исследователь Р. Соле, - имеет для некоторых террористов самодовлеющую ценность. Разрушение - революционный акт, стрельба - способ самоутверждения, и более того, придания себе подлинности» .

5. Мотив интереса и привлекательности террора как сферы деятельности. Террористов может привлекать связанный с террором риск, разработка планов, специфика осуществления террористических актов.

6. Товарищеские мотивы эмоциональной привязанности в террористической группе. Такими мотивами могут быть: мотив мести за погибших товарищей, мотивы традиционного участия в терроре, потому что им занимался кто-то из родственников. По мнению Д. Поуста, для индивидов, страдающих дефицитом самоуважения и с недостаточно развитой личностью, слияние с группой имеет фундаментальное значение. Групповой этос становится для них системой нормативных стандартов и ценностей.

7. Мотив самореализации. Это парадоксальный мотив. С одной стороны, самореализация - удел сильных духом людей. С другой стороны, подобная самореализация - признание ограниченности возможностей, констатация несостоятельности человека, не находящего иных способов воздействия на мир, кроме насилия.

«Терроризм - это действия, направленные на уравнение шансов... С точки зрения самих террористов, их действия - это форма восстановления попранной справедливости» .

Кандидат психологических наук Соснин В. А. указывает на ряд личностных предрасположенностей, которые часто становятся побудительными мотивами вступления индивидов на путь терроризма: сверхсосредоточенность на защите своего «Я» путем проекции с постоянной агрессивно-оборонительной готовностью; недостаточная личная идентичность, низкие самооценки, элементы расщепления личности; сильная потребность в присоединении к группе, т. е. в групповой идентификации или принадлежности; переживание большой степени социальной несправедливости со склонностью проецировать на общество причины своих неудач; социальная изолированность и отчужденность, ощущение нахождения на обочине общества и потери жизненной перспективы. При этом нельзя сказать, что приведенный набор этих характеристик является каким-то обобщенным психологическим профилем личности террориста .

Идейные мотивы могут быть социально-политическими, националистическо-сепаратистскими и религиозными.

Мотивационная основа националистического и сепаратистского терроризма часто значительно прочнее, чем у социально-политического, поскольку связана с кровными узами и семейными традициями, передается из поколения в поколение и закладывается с раннего детства. Еще более «мощной» оказывается мотивационная основа, когда националистические мотивы переплетаются с религиозным фундаментализмом, который нередко приводит к особенному фанатизму. У религиозного фанатика, готового совершить самоубийственный террористический акт, возможно наиболее рельефно проявляется то, что можно условно обозначить как «экстремистское сознание». Главной мотивационной доминантой является вера в обладание высшей единственной истиной, уникальным рецептом «спасения» своего народа, социальной группы или всего человечества. Известный специалист по терроризму Б. Дженкинс считает, что «террористы могут рассматриваться как абсолютисты, как «истинно верующие» . Такая вера задает тип ценностных и поведенческих моделей террористических групп.

Однако, нетрудно заметить, что указанной мотивационной доминанты недостаточно для обращения к террористической деятельности. «Людей убежденных, что они достигли высшей и единственной истины немало в самых разных сферах и лишь немногие из них обращаются к терроризму. Очевидно, что мотив обладания истиной является существенной, но недостаточной предпосылкой обращения к терроризму. Вероятность обращения к нему возрастает при наличии некоторых других условий, стимулов и мотивов, при наличии специфической ценностно-мотивационной системы» .

Необходимым элементом этой системы является крайняя нетерпимость к инакомыслию, а также ко всякого рода сомнениям и колебаниям, перерастающая в убеждение, что нормальный, полноценный человек просто не может видеть вещи в ином свете, чем тот, который открывается благодаря обладанию абсолютной истиной. Однако, поскольку на практике исключение инакомыслия оказывается невозможным, возникает другой важнейший компонент экстремистской мотивационной системы - идея обращения инакомыслящих в единственно истинную веру. Это возможно двумя способами - путем мирной пропагандистской или миссионерской деятельности, либо с помощью всех возможных, в том числе насильственных средств. Второй путь в пределе ведет к терроризму.

Соответственно два других компонента экстремистской мотивационно-ценностной системы - отказ от общечеловеческих ценностей и крайняя агрессивность.

Важное значение в ряде случаев имеют политико-идеологические мотивы вступления в террористическую группу. Но они чаще являются формой рационализации более глубинных личностных мотивов - стремления к укреплению личностной идентичности и, что особенно важно, потребности принадлежности к группе.

Совершая террористический акт, его исполнитель переступает через определенную черту (преступает закон), а это требует включения соответствующих механизмов психологической защиты и самооправдания. Знание этих механизмов позволяет понять мотивацию террористов. Наиболее часто они считают свои действия вынужденными, поскольку другие средства не позволили им достичь поставленных целей. Террорист оправдывается тем, что к действиям его якобы побудило нарушение в обществе справедливости или неосуществление каких-то его прав. В настоящее время терроризм все более приобретает националистическую окраску, теракт объясняется ущемлением прав той или иной национальности.

Нередко низменные мотивы террористы подменяют благородными и возвышенными, которые якобы оправдывают их поведение как борьбу за справедливость (суверенитет нации и т. п.). У вульгарных террористов, не отягощенных никакой идеей, самооправдание может принимать циничную форму простой бравады совершенным разбоем или убийством.

Таким образом, с позиций психологии самооправдания любой терроризм ничем не отличается от обычной уголовной преступности.

Кандидат психологических наук Рощин С. К. предлагают три модели личности террориста:

Первая модель. Человек, который руководствуется своими убеждениями (религиозными, идеологическими, политическими) и искренне считает, что его действия, независимо от их конкретных результатов, полезны для общества. Это человек, у которого сфера сознания крайне сужена теми или иными доктринами и им же подчинена его эмоциональная сфера. Поэтому он оказывается способным совершить все что угодно. На политическом языке - это фанатик, психологическом - психопат. Психопат может совершить великие и добрые дела, если его устремления и установки совпадают с потребностями общества, но он же способен сотворить огромное зло, если мотивы его действий носят объективно антиобщественный характер. Любой психопат-фанатик может стать террористом.

Вторая модель. Большинство теорий человеческой агрессивности, предложенных мировой наукой (социал-дервинистская концепция этноцентризма теория группового нарциссизма и инстинкта смерти 3. Фрейда, этологические концепции инстинктивной природы агрессивности человека и т. д.), не могут считаться достаточно обоснованными с научной точки зрения и поэтому непригодны для адекватного объяснения психологической природы терроризма.

Исключение составляет бихевиористская теория фрустрации-агрессивности Доллара-Миллера. Согласно их взглядам, чувство фрустрации, порожденное невозможностью для человека по каким-то причинам достичь жизненно важных для него целей, неизбежно порождает у него тенденцию к агрессивным действиям. Сознание в этом случае может сыграть роль инструмента в рационализации этих действий, то есть в подборе тех или иных поводов для их оправдания. Если не абсолютизировать названную концепцию как единственный и универсальный способ объяснения агрессивного поведения человека, то можно признать, что в отдельных случаях она применима для понимания склонности человека к террористическим актам.

В качестве третьей модели можно представить случаи психо- или социально-патологического развития личности, связанные с ненормальными отношениями в семье ребенка. Жестокое обращение родителей с ребенком, его социальная изоляция, дефицит добрых отношений могут привести к формированию озлобленной личности с антисоциальными наклонностями. При определенных условиях люди такого психологического склада легко могут стать инструментами террористической организации .

III. Характерные черты личности террористов.

Проблема терроризма рассматривается с разных точек зрения. Психологию интересуют не столько правовой и нравственный аспекты этой проблемы, сколько вопрос о том, какие психологические, личностные и социально-психологические факторы делают возможным для человека совершение действий, ведущих к гибели или увечьям людей, зачастую ни в чем и ни перед кем не виноватых. Практически все исследователи указывают на следующие наиболее характерные черты личности террористов:

1. Комплекс неполноценности. Он чаще всего является причиной агрессии и жестокого поведения, которые выступают в качестве механизмов компенсации. Комплекс неполноценности ведет к сверхконцентрации на защите Я с постоянной агрессивно-оборонительной готовностью.

2. Низкая самоидентификация. Террористическая группировка помогает индивидууму избавиться от недостатка психосоциальной идентификации, выполняя функцию психостабилизирующего фактора.

3. Самооправдание. Очень часто политико-идеологические мотивы указывают на главные побудительные причины вступления на путь терроризма, но, как правило, они являются формой рационализации скрытых личностных потребностей - стремления к усилению личностной идентификации или групповой принадлежности.

4. Личностная и эмоциональная незрелость. Большинству террористов присущи максимализм, абсолютизм, часто являющийся результатом поверхностного восприятия реальности, теоретический и политический дилетантизм.

Неоднократно возникали дискуссии по поводу того, можно ли считать психопатологические отклонения основным побудительным стимулом терроризма. Ряд исследователей дают отрицательный ответ на этот вопрос. Среди террористов значительно чаще встречаются люди эмоционально неустойчивые, неудачники, стремящиеся заставить говорить о себе, мечтающие о славе, лидерстве и т.п.

Кандидат психологических наук Ениколопов С. Я., выделяет два ярко выраженных психологичеких типа, часто встречающиеся среди террористов.

Первые отличаются высоким интеллектом, уверенностью в себе, высокой самооценкой, стремлением к самоутверждению, вторые - не уверены в себе, неудачники со слабым «Я» и низкой самооценкой. Но как для первых, так и для вторых характерны высокая агрессивность, постоянная готовность защитить свое «Я», стремление самоутвердиться, чрезмерная поглощенность собой, незначительное внимание к чувствам и желаниям других людей, фанатизм. «Для большинства террористов характерна тенденция к экстернализации, к поиску источников своих личных проблем вовне. Они проецируют низкооцениваемые составляющие своего «Я» на истеблишмент, который воспринимается как источник угрозы» .

Для личности террориста характерно то, что весь мир замыкается на своей группе, своей организации, на целях своей деятельности. Поэтому организация накладывает жесткие требования на индивидуальность человека, ограничивая свободу его выбора. Д. В. Ольшанский отмечает, что личность террориста отличает психологическая ущербность, дефицит чего-либо в жизни, корни которого прослеживаются с самого детства. Такая ущербность приводит к потребности гиперкомпенсации в первую очередь за счет других людей. В психике террориста эмоции занимают больше места, чем рациональное мышление. «Об искаженной логике террористов, - пишет Д. В. Ольшанский, - свидетельствует такой интересный факт. Они практически не могут работать в режиме диалога... Известно, что повсеместно почти любые предложения компромиссов вызывают у террористов неадекватную, искаженную реакцию. В подавляющем большинстве случаев они жестко и категорично отвергаются на основе своеобразных рассуждений: "Их предложения - хитроумная ловушка. Они хотят расправиться с нами. Они вынуждают нас продолжить борьбу"» .

По мнению Д.В.Ольшанского, террористы - особый тип людей, у которых рациональные компоненты в поведении и характере почти отсутствуют, а эмоциональные компоненты преобладают до такой степени, что становятся аффективными. В этом отношении психика террористов приближается к психике человека толпы. Низкий уровень культуры и искаженные представления об окружающем мире, о том, что только насилие и угрозы являются наиболее эффективными способами преобразования мира, делают личность террориста особым социокультурным феноменом. Примеры подобного проявления личности мы наблюдали у террористов М. Бараева, захвативших заложников в культурном центре на Дубровке в Москве.

По степени выраженности эмоций различаются два типа террористов. Первый тип характеризуется предельным хладнокровием. «Отсутствие очень сильных эмоций, подчеркнутое хладнокровие считается качеством, повышающим эффективность террористической деятельности и снижающим степень риска для террориста» , - отмечает Д. В. Ольшанский. Второму типу террористов свойственна глубокая эмоциональная жизнь. Повышенный темперамент ведет к гиперактивности и сверхэмоциональности. Как правило, при выполнении террористического акта такой человек собран и сдержан, но в обыденной жизни он не способен сдерживать свои эмоции, порывы, аффекты, агрессию.

Серьезные моральные проблемы присущи только «идейным» террористам, с достаточно высоким уровнем образования и интеллектуального развития, способным отрефлексировать свои поступки. Для большинства же террористов характерно наличие примитивных синдромов, препятствующих разрешению сложных этических и моральных проблем. Д. В. Ольшанский называет три таких синдрома:

1. «Синдром Зомби» проявляется в постоянной естественной сверхбоеготовности, активной враждебности по отношению к реальному или виртуальному врагу, устремленности на сложные боевые действия. Это «синдром бойца». Такие люди постоянно живут в условиях войны, они всячески избегают ситуаций мира и покоя, блестяще владеют оружием.

2. «Синдром Рембо» выражается в невротической структуре личности, раздираемой конфликтом между стремлением к острым ощущениям и переживаниями тревоги, вины, стыда, отвращения за свое участие в них. Для подобных людей характерно осознание добровольно возложенной на себя «миссии» спасения мира, мысль о благородных альтруистических обязанностях, позволяющих реализовать агрессивные стремления. Это «синдром миссионера».

3. «Синдром камикадзе-шахэда» свойствен террористам-смертникам, уничтожающим себя вместе со своими жертвами в ходе террористического акта. К основным психологическим характеристикам таких людей относится экстремальная готовность к самопожертвованию. Террорист-«камикадзе» счастлив возможности отдать свою жизнь и унести на тот свет с собой как можно больше врагов. Для этого он должен как минимум преодолеть страх собственной смерти. Многочисленные свидетельства говорят, что террористы боятся не самой смерти, а связанных с нею обстоятельств: ранений, беспомощности, вероятности попадания в руки милиции, пыток, издевательств. Вот почему террористы скорее готовы к самоубийству, чем к самосохранению. Поскольку реально они присваивают себе право распоряжаться чужими жизнями (жизнями своих жертв), то право распоряжаться собственной жизнью подразумевается автоматически.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Таким образом, в XX веке впервые в истории человечества терроризм стал одной из глобальных проблем. В связи с этим возникает необходимость детального изучения данного явления. Прежде всего необходимо понимание мотивов участия в террористической деятельности. Как показывает проведённое исследование все мотивы террористов имеют конечной целью дестабилизацию социально- или этнополитического положения, создание максимально конфликтных ситуаций, которые. согласно их политической философии, могут вести к изменению мира, к реализации их мессианских проектов, к торжеству «высшей справедливости».

Большинство исследователей сходятся во мнении, что личность террориста отличает психологическая ущербность, дефицит чего-либо в жизни, корни которого прослеживаются с самого детства. Соотвественно, одной из главных составляющих профилактики терроризма и вовлечения в террористическую деятельность всё большего количества молодых людей является гармонизация прежде всего семейных отношений.

Библиографический список

1. Дробижева Л.М., Паин Э.А. Политический терроризм и экстремизм// Век толерантности - 2003

4. Шнайдер Г. Й. Криминология. М. 1994. 439 с.

5. Чаликова В. Терроризм. В: 50/50 Опыт словаря нового мышления. М. 1989. 309 с.

6. Чурков Б.Г.. Мотивационные и идейные основы современного терроризма.. URLhttp://psyfactor.org/lib/terror10.htm

Чаликова В. Терроризм. В: 50/50 Опыт словаря нового мышления. М. 1989. 309 с.

Шнайдер Г. Й. Криминология. М. 1994. 439 с.

Дробижева Л.М., Паин Э.А. Политический терроризм и экстремизм// Век толерантности - 2003

Ольшанский Д.В. Психология терроризма.СПб.2001.288 с.

Б.Г. Чурков. Мотивационные и идейные основы современного терроризма.. URLhttp://psyfactor.org/lib/terror10.htm

Ольшанский Д.В. Психология терроризма.СПб.2001.288 с.

Дробижева Л.М., Паин Э.А. Политический терроризм и экстремизм// Век толерантности. 2003

«Круглый стол» по изучению феномена терроризма.//Психологический журнал. 1995. №4.

«Цит. по Дробижева Л.М., Паин Э.А. Политический терроризм и экстремизм// Век толерантности.2003 ».

Почебут Л.Г. Социальная психология толпы.С-Пб.2004.230 с.

«Круглый стол» по изучению феномена терроризма.//Психологический журнал. 1995. №4.

«Круглый стол» по изучению феномена терроризма.//Психологический журнал. 1995. №4.

Ольшанский Д.В. Психология терроризма.СПб.2001.288 с.

Ольшанский Д.В. Психология терроризма.СПб.2001.288 с.

Террористические акты стали неотъемлемой частью совре­менной жизни. Террор (лат. terror - страх, ужас) - направлены на «устрашение», «запугивание». Именно это обстоятель- 1 то и определяет террор как особую форму политического насилия, характеризующуюся жестокостью, целенаправлен­ностью и кажущейся эффективностью. Террор - ужас, то эмоциональное состояние, возникновения которого до­знаются террористы, осуществляя те или иные специальные действия - террористические акты. Террористический акт является средством, методом, использование которого ведет реальные или потенциальные жертвы к состоянию ужаса. Со­вокупность звеньев террорист «- террористический акт - террор составляет терроризм как целостное явление (Оль­шанский, 2002).

Терроризм - это устрашение людей осуществляемым на­силием. Насилие это осуществляется в самых разных формах: это физическое, политическое, социальное, экономическое, информационное и т. д. насилие. С учетом степени массово­сти и по мере организованности выделяют четыре вида наси­лия: массовое организованное и массовое стихийное, инди­видуальное стихийное и индивидуальное организованное. Ка­ждое из них имеет свою специфику и особенности. Общее историческое развитие терроризма, с некоторыми исключе­ниями, шло по цепочке: индивидуальный - групповой - ло­кальный - массовый терроризм. Массовый терроризм - достижение последнего минувшего столетия, точнее - его по­следней четверти.

Терроризм представляет собой особую деструктивную разновидность человеческой деятельности. Однако, как и лю­бая деятельность, она имеет трехчленную структуру (деятель­ность - действие - операции), которым соответствуют три вида побуждающих стимулов (мотив - цель - условия). Мо­тив обладает побуждающей и смыслообразующей функциями для террориста. Среди основных мотивов занятия террори­стической деятельностью («террорной работой») выделяются: 1) меркантильные мотивы; 2) идеологические мотивы; 3) мо­тивы преобразования, активного изменения мира; 4) мотив власти над людьми; 5) мотивы интереса и привлекательности терроризма как особой деятельности; 6) «товарищеская» мо­тивация; 7) мотив самореализации.

Взрывы.Террористы, как правило, устанавливают взрывные уст­ройства в жилых домах и общественных местах, на дорогах, в метро, на железнодорожном транспорте, в самолетах, при­паркованных автомобилях. В настоящее время могут исполь­зоваться как промышленные, так и самодельные взрывные устройства, замаскированные под любые предметы.

Меры безопасности при угрозе проведения теракта

1. Будьте предельно внимательны и доброжелательны к окружающим вас людям.

2. Ни при каких условиях не допускайте паники.

3. Если есть возможность, отправьтесь с детьми и преста­релыми родственниками на несколько дней на дачу, в дерев­ню, к родственникам за город.

4. Обезопасьте свое жилище:

5. уберите пожароопасные предметы, взрывчатые и хими­чески опасные вещества из жилища;

6. закройте на замки и другие запорные устройства окна, двери, чердаки, подвалы;

7. организуйте охрану своего дома, особенно следите за появлением незнакомых и подозрительных лиц;

8. подготовьте подвальные и другие заглубленные поме­щения под укрытия;

9. всегда имейте в готовности аварийное освещение, запас воды (минеральная вода, компоты и другие жидкости) и консервированных пищевых продуктов;

10. уберите с окон горшки с цветами;

11. закройте окна шторами - это защитит вас от повреж­дения осколками стекла.

12. Сложите в сумку необходимые документы, ценные ве­щи, деньги на случай экстренной эвакуации.

13. По возможности реже пользуйтесь общественным транспортом.

14. Отложите посещение общественных мест.

15. Примите меры к техническому укреплению чердаков и подвалов, произведите установку замков и домофонов.

16. Не сдавайте свое жилье и другие жилищно-бытовые и производственные помещения незнакомым лицам для крат­ковременного проживания или в коммерческих и еще ка-i их-то целях.

17. Будьте организованны и бдительны, готовы к действи­ем в чрезвычайных ситуациях, держите связь с органами пра­вопорядка, гражданской защиты и жилищно-коммунальной службой.

18. Окажите психологическую поддержку старым, боль­ным и детям.

Психологические портреты террориста и его жертвы.

Несмотря на многочисленные исследования, проводимые зарубежными и отечественными специалистами, террористы не попадают в специфическую диагностико - психиатрическую категорию. Большая часть сравнительных исследований не обнаружила никакой явной психической ненормальности террористов. Тем не менее продолжаются попытки выявить специфическую личностную предрасположенность у людей, становящихся на путь терроризма. Среди членов террористи­ческих групп наблюдается значительная доля озлобленных паранойяльных индивидов. Общая черта многих террори­стов - тенденция к экстернализации, поиску вовне источни­ков личных проблем. Хотя эта черта не является явно пара­нойяльной, имеет место сверхсосредоточенность на защите Я путем проекции. Другие характерные черты - постоянная оборонительная готовность, чрезмерная поглощенность со­бой и незначительное внимание к чувствам других. Была об­наружена психодинамика, сходная с той, которая обнаружена в случаях, граничащих с нарциссическими расстройствами.

Личность террориста характеризуется сочетанием истерических и эксплозивных черт, высоким уровнем нейротизма и фрустрированностью, приводящей к прорыву барьера социальной адаптации, выраженной асоциальностью; однако далеко не всегда террористы обнаруживают физическую агрес­сию (более характерную для лиц, совершающих такие престу­пления против личности, как убийства, изнасилования). У большинства террористов обнаруживают расстройства лич­ности с высоким уровнем косвенной агрессии. При этом ме­ханизм реализации террористического акта, как правило, включает в себя аффектогенную мотивацию, психопатиче­скую самоактуализацию и развивается по схемам:

Утрата связей с обществом - оппозиция обществу - переживание общественного, давления;

Фрустрация - желание лидерства «назло врагам» - месть обществу за отвержение.

Наиболее громкие террористические акты отмечены, как правило, многочисленными жертвами, что создает страх пе­ред террористом, служит компенсацией со стороны общества и питает его амбиции. Из чего был сделан вывод, что главная цель террориста - демонстрация собственной силы, а не на­несение реального ущерба. Террорист не стремится к безы­мянности, он всегда охотно берет на себя ответственность за свои действия.

Психологические типы террористов в определенной сте­пени (хотя и не абсолютно) соответствуют четырем извест­ным классическим типам темперамента. Специфика террори­стической деятельности накладывает свой отпечаток на клас­сические типы, присутствующие в норме, поэтому и «сангвиник», и «флегматик», и тем более «меланхолик» зна­чительно более энергетичны, чем среднестатистический представитель данного типа: по уровню энергетики они при­ближаются к «холерику», считающемуся наиболее темпера­ментным. Однако определенные характеристики позволяют провести такую типологизацию. В ее основе лежат как внеш­ние, конституционные, так и внутренние, характерологиче­ские признаки, позволяющие относить каждый из приводи­мых ниже портретов к одному из четырех классических типов.

Террорист-флегматик. В трактовке И.П.Павлова, это тип сильный и устойчивый, уравновешенный, иногда инертный; спокойный, «надежный». Нервная система характеризуется значительной силой и равновесием нервных процессов наря­ду с малой подвижностью. Реагирует спокойно и неспешно, не склонен к перемене своего окружения, хорошо сопротив­ляется сильным и продолжительным раздражителям. По Г.Ю.Айзенку, это эмоционально устойчивый интроверт. Не склонен к психопатии и истерии, напротив, часто обладает качествами иного рода. В терроре не столько боевик, сколько эмоциональная опора группы или организации - так сказать, стабилизирующее начало группы.

Террорист-сангвиник: Согласно И.П.Павлову, это тип сильный, уравновешенный, подвижный. Его нервная система отличается большой силой нервных процессов, их равновеси­ем и значительной подвижностью. Это человек быстрый, лег­ко приспосабливающийся к изменчивым условиям жизни. Его характеризует высокая сопротивляемость трудностям жизни. По Г.Ю.Айзенку, это тип эмоционально устойчивый и экстравертированный. Наиболее адаптивный среди всех ос­тальных типов. Его решения основаны не на ситуативных эмоциях, а на устойчивых убеждениях, основанных на жиз­ненном опыте.

Четвертый тип больше всего напоминает меланхолика. По И.П.Павлову, это слабый тип нервной системы. Он характе­ризуется слабостью как процесса возбуждения, так и тормо­жения, обычно плохо сопротивляется воздействию сильных положительных и тормозных стимулов. Меланхолики часто пассивны, заторможены. В особенности их деятельность час­то тормозится негативными моральными переживаниями, ко­торым они придают большое значение. Воздействие слишком сильных раздражителей может стать для меланхолика источником различных нарушений поведения. Так, например, ней-ротизм в сочетании с интровертированностью часто дает «на выходе» дистимию, навязчивые представления, иногда - страхи. По Г.Ю.Айзенку, это достаточно невротизированный интроверт.

Дифференцированный анализ (Ольшанский, 2002) пока­зал, что среди участников террористических организаций и террористических действий 46% холериков, 32% сангвини­ков, 12% меланхоликов и 10% флегматиков.

Виктимология - наука о жертвах и, в частности, о психо­логических особенностях жертв. Известно, что далеко не вся­кие люди оказываются в числе жертв, например, террористи­ческих актов. Есть некая непонятная, загадочная предраспо­ложенность, особая «жертвенность», пока еще недостаточно изученная наукой. Изучение психологии жертв террора обыч­но представляет собой сложное дело. Во-первых, м"ало кто из жертв остается живым и достаточно сохранным. Во-вторых, оставшиеся в живых не хотят вспоминать о произошедшем и тем более говорить об этом. Тем не менее анализ поведения жертв террористических актов показал, что оно по многим па­раметрам сближается с поведением жертв стихийных бедствий и техногенных катастроф.

Совершение террористического акта обусловливает разви­тие довольно стереотипных реакций.

Первая группа лиц, вовлеченных в террор, - близкие родственники заложников и «пропавших без вести» (предпо­ложительных заложников) - внезапно оказались в ситуации «психологического раскачивания»: они метались от надежды к отчаянию. Все эти люди обнаружили острые реакции на стресс с характерным сочетанием целого комплекса аффек­тивно-шоковых расстройств (горя, подавленности, тревоги), паранойяльности (враждебного недоверия, настороженности, маниакального упорства) и соматоформных реакций (обмо­роков, сердечных приступов, кожно-аллергических высыпа­ний).

Состояние представителей второй группы - только что освобожденных заложников - определялось остаточными явлениями пережитых ими острых аффективно-шоковых реак­ций. В клинико-психологическом плане это была достаточно типичная картина так называемой адинамической депрессии обычно свойственными ей «масками» астении, апатии. Характерным было нежелание вспоминать пережитoe, стремление «скорее приехать домой, принять ванну, лечь нить и все забыть, поскорее вернуться к своей обычной жиз­ни». Особо отметим навязчивое желание поскорее «очиститься», в частности «принять ванну», - оно было особенно сим­птоматичным и высказывалось многими освобожденными за­ложниками.

Третий тип был характерен для одино­ких мужчин и женщин с низким уровнем образования и сни­женной способностью к рефлексии. Второй тип был типичен для женщин с детьми или беременных женщин. Первый тип был общим практически для всех остальных заложников.

Кроме таких различий поведения отдельно отмечались специфические психопатологические феномены двух типов.

Феномены первого типа - ситуационные фобии. В очаге чрезвычайной ситуаций заложники испытывали ситуационно обусловленные агорафобические явления. Это было: боязнь подойти к окну, встать во весь рост, старание ходить пригнув­шись, «короткими перебежками», боязнь привлечь внимание террористов и т. п. Естественно, все это определялось стрем­лением уцелеть в происходящем вокруг бое. Однако уже в ближайшие дни после своего освобождения заложники с вы­раженным аффектом жаловались на появление навязчивой агорафобии (боязнь открытых пространств) и склонности к ограничительному поведению. У них вновь появились такие симптомы, как боязнь подходить к окнам - уже в домашних условиях; боязнь лечь спать в постель и желание спать на по­лу под кроватью, и т. п. Наиболее характерны такие жалобы были для молодых женщин, беременных или матерей мало­летних детей. В ситуации заложничества их поведение отли­чалось максимальной адаптивностью (демонстрационной по­корностью) - за этим стояло стремление спасти своих детей. Действия террористов эти женщины оценивали с позиций отчуждения. Спустя некоторое время после своего освобожде­ния они вновь вернулись примерно к тому же типу поведе­ния. Либо заложничество оставляет такие сильные и длитель­ные, хронические последствия, либо их поведение вообще отличается такими особенностями.

Второй тип феноменов - это различные искажения вос­приятия ситуации. В структуре «синдрома заложника» уже после освобождения иногда жертвы высказывались о пра­вильности действий террористов; об обоснованности их хо­лодной жестокости и беспощадности - в частности «неспра­ведливостью властей»; об оправданности действий террори­стов стоящими перед ними «высокими целями борьбы за социальную справедливость»; о «виновности властей в жерт­вах» в случае активного противостояния террористам и т. п. Такие высказывания, по сути соответствующие «стокгольм­скому синдрому», были характерны для немолодых, одиноких мужчин и женщин с невысоким уровнем образования и низ­кими доходами. Эти высказывания были пронизаны аффек­том враждебного недоверия и не поддавались критике. Такие суждения возникали только после освобождения - в период заложничества именно эти люди демонстрировали описанное выше поведение третьего типа, отличались хаотичными протестными действиями, провоцировавшими конфликты и уг­розы агрессии со стороны террористов. Судя по всему, такое реактивное оправдание террористов можно рассматривать как проявление своеобразной «истерии облегчения».

Таким образом, массовая психология жертв террора скла­дывается из пяти основных слагаемых. Они могут быть вы­строены хронологически. Это страх, сменяемый ужасом, вы­зывающим либо апатию, либо панику, которая может сме­ниться агрессией. Мужчины и женщины - жертвы террора ведут себя по-разному. Определенные поведенческие разли­чия связаны с уровнем образования, развитостью интеллекта и уровнем благосостояния (если человеку почти нечего те­рять, он проявляет склонность к хаотичному, непродуктивно­му протесту). Спустя какое-то время после террористическо­го акта у его жертв и свидетелей сохраняется психопатологи­ческая симптоматика - прежде всего, в виде отложенного страха, а также разного рода фобий и регулярных кошмаров. Отдельные факторы и обстоятельства можно считать некото­рыми «чертами виктимности». В описанных случаях такими чертами был пол (жертвами прежде всего становились жен-шины), наличие маленьких детей или же беременность.

Эту очень специфическую психологическую реакцию, при которой жертва проникается необъяснимой симпатией к сво­ему палачу, специалисты назвали «стокгольмским синдромом» или «травматической связью». Термин «стокгольмский син­дром» появился после того, как грабители банка в Швеции за­баррикадировались в нем с заложниками. Четверо из заложни­ков впоследствии стали особенно близки к этим грабителям, позже защищая их, когда они сдались полиции. Одна женщина даже развелась со своим мужем и вышла замуж за одного из налетчиков.

Данный термин определяет ситуацию, в которой залож­ники как будто «переходят» на сторону преступников, что проявляется и в мыслях, и в поступках. По мнению психоло­гов, жертвы террористов из-за страха перед ними начинают действовать как бы заодно со своими мучителями, настраива­ются на полное подчинение захватчику и стремление всяче­ски содействовать ему, при отсутствии возможности освобо­диться собственными силами. Сначала это делают для спасе­ния своей жизни в стрессовой ситуации, чтобы избежать насилия. Смирение и демонстрация смирения снижают поч­ти любую самую сильную, агрессивность. Затем - потому, что зарожденное синдромом отношение к человеку, от кото­рого зависит жизнь, полностью охватывает заложника, и он даже начинает искренне симпатизировать своему мучителю. То есть это сильная эмоциональная привязанность к тому, кто угрожал и был готов убить, но не осуществил угроз.

Для формирования «стокгольмского синдрома» необходи­мо стечение определенных обстоятельств:

Психологический шок и фактор внезапности ситуации захвата. Когда человек, только что свободный, оказы­вается в прямой физической зависимости от террори­стов.

Продолжительность удержания заложников. Заложни­ки подвергаются сильнейшему психологическому дав­лению. Фактор времени на стороне террористов, и с те­чением времени растет вероятность все большего под­чинения чужой воле.

Принцип психологической защиты. Любое стрессовое состояние погружает человека в депрессию, и чем силь­нее переживание, тем глубже.

«Стокгольмский синдром» стал объектом исследования психологов разных направлений и школ, мнения которых сходятся в том, что за появление синдрома ответственны ме­ханизмы психологической защиты. Человек как бы уподобля­ется маленькому ребенку, которого несправедливо обидели, ждет защиты и, не находя ее, начинает приспосабливаться к обидчику, с которым можно договориться лишь единствен­ным безопасным для себя способом. Подобная метаморфоза поведении заложников и есть, по сути, форма психологической ой защиты.

Как уже говорилось, подобная реакция проявляется не у всех, а лишь у некоторой части заложников. Как правило, у таких заложников есть нечто общее в характере, и их объеди­няет определенный опыт детства. Венгерский психоаналитик Шандор Ференци, последователь З.Фрейда, сравнивает пси­хологическую травму, связанную с захватом заложников, с избиением спящего ребенка. Повторяющиеся переживания травмы низводят того, кто ее переживает, «почти что на уро­вень забитого глупого животного».

Изучение личности террориста - дело крайне трудное. Террористы практически не доступны исследователям. Они готовы встречаться с журналистами с целью пропаганды своих взглядов, но контакт с психологами для них нежелателен. Для объяснения террористической деятельности используются личностные и групповые факторы.

Личностные факторы. Зарубежные и отечественные психологи безуспешно пытались создать профиль типичного террориста. Люди, которые присоединяются к террористическим группам, принадлежат к разным культурам, имеют различное этническое происхождение, исповедуют разные религии, придерживаются разных идеологий.

Исследования личности террориста проводились рядом зарубежных ученых [Ч. А. Рассел и Л. X. Мельник]. Авторы выделили следующие факторы:

• - возраст. Средний возраст активных участников терроризма составлял 22-25 лет;
• - пол. Большинство террористов являлись мужчинами;
• - образование. Большинство террористов имели среднее или высшее образование, очень небольшой процент из них были не образованы или неграмотны;
• - профессия. 70% новичков латиноамериканских городских террористических групп были студентами. В Европе Берлинский университет служил источником вербовки новобранцев;
• - социально-экономический статус. Высоко образованные люди чаще занимали позиции лидеров. Они занимали легитимный статус в обществе и имели профессии докторов, банкиров, адвокатов, инженеров, журналистов, профессоров университетов;
• - общие черты личности. Авторы исследования отмечают такие черты, как хитрость, инициативность, жестокость, лояльность в отношении друг друга, проявление гораздо большей жестокости в отношении предателя, чем к врагу, хорошее знание современного оружия, умение вождения разными видами транспорта, овладение средствами связи;
• - семейное положение. Более 80% террористов были холостяками и только 20% состояли в браке;
• - внешний вид. Террористы - здоровые, сильные люди, неприметные по внешности и манере поведения, чтобы легко раствориться в толпе. Они проходят строгий отбор и обучение. Они умеют переодеваться, могут подвергнуть себя пластической хирургической операции;
• - происхождение: сельское или городское;
• - общественно-политический строй. Было замечено, что террористы были активны в Чили в течение правления военного режима (1973- 1900). Противотеррористические действия демократического правительства в 90-х годах резко сократили их активность [Агуирре К. X. Э., с. 18-20].

Последние годы внесли существенные коррективы как в личность террористов, так и психотип их поведения. Во многих странах мира, в том числе и в России, стал широко распространен такой тип, как террористы-смертники, среди которых особенно много женщин и молодых мужчин, исповедующих радикальные религиозные взгляды.

Итальянский исследователь Ф. Бруно перечисляет одиннадцать психологических черт, присущих террористам:

• - двойственное отношение к власти;
• - искаженное понимание действительности;
• - приверженность стандартным поведенческим образцам;
• - эмоциональная отрешенность от последствий своих действий;
• - неопределенность сексуальных ролей;
• - суеверие, вера в волшебство;
• - стереотипное мышление;
• - эго-разрушительные действия;
• - ограниченность источников информации;
• - восприятие оружия как фетиша;
• - приверженность сильным субкультурным нормам [Агуирре К. X. Э., с. 21]i.

Описывая мотивацию террористической деятельности, отечественный психолог Д. В. Ольшанский выделяет семь типов мотивов.

• 1. Меркантильные мотивы. Для определенного числа людей занятие террором - это способ заработать деньги.
• 2. Идеологические мотивы. Такой мотив возникает как результат вступления человека в некую общность, имеющую идейно-политическую направленность.
• 3. Мотивы преобразования и активного изменения мира. Эти мотивы связаны с переживанием несправедливости в существующем устройстве мира и желанием его преобразования на основе субъективного понимания справедливости.
• 4. Мотив власти над людьми. Через насилие террорист утверждает себя и свою личность. Вселяя страх в людей, он укрепляет свою власть.
• 5. Мотив интереса и привлекательности террора как сферы деятельности. Террористов может привлекать связанный с террором риск, разработка планов, специфика осуществления террористических актов.
• 6. Товарищеские мотивы эмоциональной привязанности в террористической группе. Такими мотивами могут быть: мотив мести за погибших товарищей, мотивы традиционного участия в терроре, потому что им занимался кто-то из родственников.
• 7. Мотив самореализации. Это - парадоксальный мотив. С одной стороны, самореализация - удел сильных духом людей. С другой стороны, подобная самореализация - признание ограниченности возможностей, констатация несостоятельности человека, не находящего иных способов воздействия на мир, кроме насилия [Ольшанский Д. В., 2002, с. 118-11912-

Основные качества личности террориста описаны в литературе как требования к членам террористических организаций. Бойцы террористических организаций, таким образом, должны обладать следующими качествами:

• 1. Преданность своему делу (террору) и своей организации.
• 2. Готовность к самопожертвованию.
• 3. Выдержанность, дисциплинированность, способность контролировать свои эмоции, порывы, инстинкты.
• 4. Умение соблюдать конспирацию, регулировать удовлетворение своих потребностей.
• 5. Повиновение, безоговорочное подчинение лидеру.
• 1 См. также: Психология терроризма: учеб.-метод. пособие / сост. Э. Л. Боднар. - Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2013.
• 2 См. также: Ольшанский, Д. В. Психология террориста // Психология террористов и серийных убийц: хрестоматия. Минск: Харвест, 2004.
• 6. Коллективизм - способность поддерживать хорошие отношения со всеми членами боевой группы. [Ольшанский Д. В., 2002, с. 124- 125].

Для личности террориста характерно то, что весь мир замыкается на своей группе, своей организации, на целях своей деятельности. Поэтому организация накладывает жесткие требования на индивидуальность человека, ограничивая свободу его выбора. Д. В. Ольшанский отмечает, что личность террориста отличает психологическая ущербность, дефицит чего-либо в жизни, корни которого прослеживаются с самого детства. Такая ущербность приводит к потребности гиперкомпенсации в первую очередь за счет других людей. В психике террориста эмоции занимают больше места, чем рациональное мышление. Террористы - особый тип людей, у которых рациональные компоненты в поведении и характере почти отсутствуют, а эмоциональные компоненты преобладает до такой степени, что становятся аффективными. В этом отношении психика террористов приближается к психике человека толпы. Низкий уровень культуры и искаженные представления об окружающем мире, о том, что только насилие и угрозы являются наиболее эффективными способами преобразования мира, делают личность террориста особым социокультурным феноменом.

Серьезные моральные проблемы присущи только идейным террористам, с достаточно высоким уровнем образования и интеллектуального развития, способным отрефлексировать свои поступки. Для большинства же террористов характерно наличие примитивных синдромов, препятствующих разрешению сложных этических и моральных проблем. Д. В. Ольшанский называет три таких синдрома.

• 1. Синдром Зомби проявляется в постоянной естественной сверхбоеготовности, активной враждебности по отношению к реальному или виртуальному врагу, устремленности на сложные боевые действия. Это синдром бойца. Такие люди постоянно живут в условиях войны, они всячески избегают ситуаций мира и покоя, блестяще владеют оружием.
• 2. Синдром Рембо выражается в невротической структуре личности, раздираемой конфликтом между стремлением к острым ощущениям и переживаниями тревоги, вины, стыда, отвращения за свое участие в них. Для подобных людей характерно осознание добровольно возложенной на себя миссии спасения мира, мысль о благородных альтруистических обязанностей, позволяющих реализовать агрессивные стремления. Это синдром миссионера.
• 3. Синдром камикадзе-шахида свойствен террористам-смертникам, уничтожающим себя вместе со своими жертвами в ходе террористического акта. К основным психологическим характеристикам таких людей относится экстремальная готовность к самопожертвованию. Террорист-камикадзе счастлив возможности отдать свою жизнь и унести на тот свет с собой как можно больше врагов. Для этого он должен как минимум преодолеть страх собственной смерти. Многочисленные свидетельства говорят, что террористы боятся не самой смерти, а связанных с нею обстоятельств: ранений, беспомощности, вероятности попадания в руки полиции, пыток, издевательств. Вот почему террористы скорее готовы к самоубийству, чем к самосохранению. Поскольку реально они присваивают себе право распоряжаться чужими жизнями (жизнями своих жертв), то право распоряжаться собственной жизнью подразумевается автоматически [Ольшанский Д. В., 2002, с. 145-154].

Групповые факторы. Зарубежные ученые полагают, что психология групп в большей степени способна объяснить терроризм, чем психология отдельного индивида. Они считают, что не существует никакого особого типа террориста или специфического террористического мышления. Определяющие влияния оказывают групповые или ситуационные факторы жизнедеятельности.

Террористические группы - это военизированные подразделения боевых организаций. Роли в группах распределены таким образом: инициаторы, организаторы и исполнители террористических актов. В тени за пределами группы стоят заказчики и финансисты террористических актов. Преступные группы характеризуются следующими чертами: 1) разделением ролей, выполняемых членами группы;

• 2) наличием лидера; 3) общностью цели и совместной деятельности;
• 4) устойчивыми межличностными отношениями и сплоченностью группы; 5) психологическим единством группы, выражающемся в субъективном понятии «мы»; 6) жестким психологическим давлением к проявлению единомыслия и согласия с лидерами. Членство в таких группах обеспечивается гипертрофированным чувством самомнения, ощущением принадлежности к новой вере, которая провозглашает террористический акт как нравственно приемлемый и крайне важный, ощущение мощи группы, потенциальный доступ к богатству.

Террористические группы подобны религиозным сектам или культам. Они требуют определенных обязательств от своих членов: запрещают отношения с посторонними, объединены в общину, регулируют, а иногда и запрещают сексуальные отношения, требуют от своих членов взаимозависимости и доверия, пытаются внушить ему специфическую идеологию, создают культ террористической группы. В таких объединениях индивидуальная идентичность отдельного человека замещается групповой, которая в момент совершения террористического акта достигает пика.

В террористической группе наиболее ярко проявляется эффект группо- мыслия - способ мышления, приобретаемый людьми в ситуации, когда согласие становится настолько доминирующим в сплоченной группе, что начинает пересиливать реалистическую оценку возможных альтернативных действий, иного образа жизни. Американский ученый И. Джанис, открывший эффект группомыслия, отмечает, что в этом случае группам свойственны иллюзия неуязвимости, неотвратимости победы, чрезмерный оптимизм, высокая склонность к риску, восприятие врагов как необыкновенного зла, нетерпимость к иным точкам зрения и аргументам. Террористические группы отрицают общечеловеческие нормы и ценного сти, действуют так, как будто единственным способом выжить в окружающем мире является поиск врага и борьба с ним. Члены групп должны подчиняться всемогущему лидеру, который предстает перед ними в роли мессии, спасающего и создающего лучший мир на Земле.

В террористической группе на рядового члена группы оказывается:

• - давление на принятие полной зависимости от группы;
• - давление на совершение насилия над другими людьми.

Взаимоотношения в террористической группе построены таким

образом, что на каждого члена оказывается сильное давление на его мнение и поведение с целью сформировать его полную зависимость от группы. Для новичка группа становится семьей, лидеры заменяют родителей, другие члены группы - друзей. Общение замыкается только внутри группы, возникает эффект замены окружающего мира миром внутригрупповым. Членство в группе, как правило, является безвозвратным, инакомыслие пресекается, выход из группы жестко карается.

Принадлежность к такой группе дает человеку ощущение «революционного героизма», повышение самомнения. Террористам внушается, что их личная честь зависит от жестокости и степени насилия, которые они проявляют по отношению к врагу. Террористы живут в условиях особой субкультуры, отделенной от действительности.

Слабым звеном в организации преступной, в том числе и террористической группы - отмечает В. П. Илларионов, - является обязательное наличие в ней индивида, уступающего лидеру в силе характера, степени агрессивности, отличающемуся трусостью, а также наличием чувств взаимного недоверия и подозрительности, усугубленных экстремальностью ситуации. Лидер группы обычно испытывает особую подозрительность к соучастникам, которые могут предать [Илларионов В. П., 1993, с. 93-94]. Поэтому он должен постоянно контролировать своих соучастников. В группах, где высока взаимная подозрительность, частота конфликтов обычно превышает обычный средний уровень конфликтности. Психологические особенности террористической группы важно знать при проведении их захвата или ведения переговоров по освобождению заложников.

В настоящее время существует большой социальный заказ на психологические методы профилактики терроризма. Приведём лишь три основных направления этой работы:

1. Методы психологического тестирования и выявления лиц, склонных (в т.ч. легко манипулируемых) к террористическим актам.2. Профилактика терроризма среди подрастающего поколения, ведущаяся на основе воспитания защиты против зомбирования и манипулирования (в т.ч. духовного).3. Обучение бдительности и наблюдательности к возможным террористическим актам.

Таким образом, для того, чтобы успешно вести профилактическую антитеррористическую деятельность, мы должны знать типологию потенциальных террористов-самоубийц: шахидов, камикадзе др.

На наш взгляд, существует следующая типология потенциальных террористов-смертников.

1. Террористы-экзистенциалы. Необходимо признать, что в основе психотехнологии производства самоубийц лежит не только искусство манипулирования психопатологическим сознанием потенциального террориста-смертника, но и феномен экзистенции , присущий всем людям - скрытой способности людей жертвовать своей жизнью ради Великой Цели или Ценности (детей, отечества, Бога, Святого и т.п.) и на этой основе ощущать свою уникальную сущность и ценность. Это разновидность духовной формы проявления инстинкта желания собственной смерти. Ради ощущения этой экзистенции многие искусственным образом подвергают себя различным рискам: играют в русскую рулетку, идут на войну, занимаются экстримом и т.п. Именно преодоление этого высшего барьера является источником специфической эйфории, называемой ощущением экзистенции. Человек всегда душой открыт к тому, чтобы почувствовать свою экзистенцию, ощущение которой, согласно экзистенциальной философии, возможно только в пограничной ситуации между жизнью и смертью. Именно экзистенциалы, на наш взгляд, пилотировали самолеты 11 сентября 2001. Здесь не было никакого зомбирования, никакой психопатологии, это были нормальные с психической точки зрения люди, в силу того, что они творчески и умно провели этот террористический акт.

Неосознаваемое (замаскированное) любопытство к собственной смерти есть у всех. Только в состоянии экзистенции возможно истинное ощущение жизни и себя. Впрочем, именно эту способность организаторы терроризма и используют в своих психотехнологиях духовного и псевдорелигиозного манипулирования.

Экзистенциалы самые непредсказуемые с точки зрения выявления личности. Порой трудно даже предположить, что кто-то из них может быть способным на теракт. В частности, теракт может быть протестом против глобализации и социального зомбирования долларом всего и вся, которое убивает чувство экзистенции.

2. Террористы-психопаты. Если террористы-экзистенциалы действуют на основании высшей формы инстинкта собственной смерти, то этот тип, основывается на низшем уровне инстинкта собственной смерти. Он проявляется в виде садомазохизма, психопатологической агрессии, маниакального синдрома и мании величия (прославиться на весь мир по телевизору, стать Святым, Избранным и т.п.) Именно они чаще всего стреляют во всяких «кеннеди и леннонов». Такой тип требует наименьшей обработки и манипуляции. Им достаточно указать на мишень воздействия и обосновать ценности, которые смертник «получит» после своей смерти.

3. Террористы-суицидники. Они страдают сильными депрессиями, благодаря которым у них отсутствуют ценности и смысл жизни (позитивные переживания и т.п), которые привязывали бы их к жизни. Этот тип желает избавиться от этих страданий, выключив собственную жизнь. Организаторы терроризма просят их о том, чтобы это выключение произошло с «пользой» не только для них (суицидников), но и для других, т.е. в нужной для террористического акта ситуации. Этот тип, как бы продаёт или жертвует своим суицидным желанием во благо терроризма. Организатор терроризма создаёт такие условия, чтобы усугубить суицидные желания своей жертвы и воспользоваться ими.

4. Террористы-инфантилы. Это часто безграмотные, инфантильные (не способные к учёбе и познанию) и неимущие фанаты (в частности религиозные), которые примитивно верят в существование «того света», где будет полное изобилие всяческих удовольствий и радостей. Только они забывают, что радость - это всегда продукт преодоления и дефицита, которого на «том свете» не будет. Их вера основана на нищете и голоде, которым они страдали в течении этой жизни. Организаторы терроризма всегда знают, что «кормить» таких смертников нельзя, чтобы они всегда имели желание «наесться» в раю. Среди этой группы много больных начальной формой олигофрении. Психотехнология манипулирования в данном случае основывается на когнитивных структурах (незнании и безграмотности жертвы)

5. Террористы-зомби. Это одна из самых распространённых технологий манипулирования, основанная на воздействии на психофизиологические структуры. В этом случае искусственно (часто скрытым образом, через систематическое и долгосрочное подсыпание наркотика в чай и супы) создаётся психологическая и физическая зависимость от психоактивных веществ (наркотиков, «травки» и т.п.) На этой основе развивается сильная депрессия, позволяющая «закачивать» в сознание информацию о враге, который является причиной всех страданий данной жертвы. Хотя главным врагом оказывается наркотик, о котором жертва пока не догадывается. Чрезмерное периодическое употребление наркотика постепенно приводит к деградации сознания и потере психического контроля, что способствует более эффективному проведению внешних раппортов и установок (т.е. наркогипноза и зомбирования) на проведение конкретных террористических действий. В этом случае смертницу всегда ведут (пасут) и лишь на заключительной стадии оставляют одну. Очевидно, что зомби чаще всего женщины, в силу того, что деградационные процессы, вызванные наркотиком у них протекают быстрее, чем у мужчин.

6. Террористки-вдовы. Здесь особо следует выделить феномен, который мы назвали «феноменом вечно страдающей вдовы ». Социально-психологические исследования показывают, что многие вдовы после смерти супругов очень долго, вплоть до собственной смерти, страдают депрессией. И часто, это бывает связано не с чувствами вдовы к умершему, а затяжной депрессией, вызванной её алкоголизацией, которая началась со дня поминок. Иными словами, имеет место феномен вторичной депрессии, некоим образом не связанной со смертью супруга (первичная депрессия), а связанный с алкоголизмом вдовы. (Большинство непьющих вдов так не страдают). Хотя вдове может казаться, что все её страдания вызваны смертью супруга. Именно этот феномен используют организаторы терроризма.

Задача террористов перехватить такую страдающую вдову из рук родственников и врачей и оказать «свою помощь». Её подсаживают на наркотики, чтобы снять муки страдания. Благодаря этому, по мере развития наркотической зависимости, депрессия по мужу лишь усугубляется. На этой основе внедряются установки «отомстить за смерть супруга». Таким образом, в данном случае, профилактика терроризма будет основываться на том, насколько удастся перехватить вдову из рук опасных для неё «доброжелателей».

7. Террористы-солидарники. В этом случае чувство солидарности становится опасной психологической ловушкой для потенциального террориста-смертника. Он не должен подводить тех, кто уже ушёл в рай. Он должен также как и они уйти из этого мира и «встретиться с ними в раю», так как они его там ждут. Психологами ещё не до конца изучен феномен солидарности. Но уже существуют методы нейро-лингвистического программирования, направленные на снятие зависимости от опасной солидарности.

8. Террористы-эксплуатируемые. До сих пор, мы рассматривали потенциальных террористов-смертников, которые являлись жертвами манипуляции и для них была характерна иллюзия самостоятельности принятого решения и поэтому смертник шёл на теракт благодаря «собственному согласию и желанию». То есть, имело место скрытое воздействие со стороны манипуляторов-организаторов терроризма. В данном случае всё делается в открытую. Жертва не желает погибать, но в силу определённых причин (насилия, финансовой зависимости, деньги, льготы для своих родственников после смерти шахида, долга, штрафа, искупления грехов, ответственности, безысходности, дуло пистолета за спиной, искупления за позор и т.д.) Кроме того, организуется всё таким образом, чтобы жертва была обречена идти на теракт. Так например, у лётчиков-камикадзе отбирали парашют, шасси и т.д.

9. Террористы-гибриды. Необходимо отметить, что вышеприведённая типология условна и в действительности имеют место смешанные типы потенциальных террористов-смертников.

Теперь от психологических феноменов терроризма перейдём к социальным.

В силу того, что мы живём в эпоху постмодернизма (феномена масс-медиа и информационных технологий), терроризм в настоящее время принимает специфические черты, отличные от террористических актов прошлого (например, феномена камикадзе). Терроризм камикадзе был продуктом модернизма, при котором был:

1. Конкретный враг, которого необходимо уничтожить.
2. Конкретное место, где находится враг.
3. Последствия камикадзе отражались на небольшом участке земли.

Современный терроризм - это транстерроризм, который уже смешался не только с политикой и экономикой, но и религией и др. Для современных террористов нет конкретного врага именно поэтому часто гибнут не в чём невиноватые люди. Для террористов важнее не само насилие как таковое, а тот резонанс, который может быть вызван терактом во всём мире. Планета как никогда стала синергетичной и непредсказуемой. Шахиды стали постмодерновыми камикадзе.

Хаотические террористические акты, обусловленные патологическими личностями, локальными криминальными группировками, политическими диссидентами (революционерами), исполнителями-одиночками и т.д., в настоящее время уходят на задний план. (Хотя их также нельзя выводить из внимания т.к. в любой социальной группе есть процент скрытно действующих агрессивных личностей. Кроме того нельзя не учитывать роль архетипов социума, сформировавшихся революционным и коммунистическим прошлым России.). Терроризм в настоящее время приобретает чёткие целенаправленные черты, обусловленные противостоянием процветающего прагматического Запада и испытывающего негативные социальные потрясения и испытания Востока. Россия как раз и явилась пограничной зоной этого противостояния. Таким образом, в настоящее время как никогда обострились глобальные политические и экономические интересы и террроризм стал замаскированной формой войны Востока и Запада. Он стал немым диалогом этой войны. При этом, обе стороны делают вид, что ничего не происходит и снимают с себя ответственность за эти действия, зарабатывая политические дивиденды и власть. Поэтому исполнители, по видимому, порой не знают истинного целостного понимания места и роли террористических актов в этой сложной социально-политической и экономической конфронтации, довольствуясь лишь материальными или маниакально-психологическими удовлетворениями, подпитанными различными идеологиями (национальной, религиозной, военной и т.п.) и местью за своих погибших родственников. Поэтому, в целом, на наш взгляд, всех исполнителей гипотетически можно разделить на следующие группы:

1. Прагматиков, имеющие чисто финансовый интерес. (Согласно латентному соц. опросу есть такой процент и он будет расти по мере ухудшения материального положения.)
2. Актёров, выступающих перед всем обществом. Эта группа удовлетворяет свои маниакально-психологические потребности благодаря СМИ. Стоит лишь прекратить освещать террористические акты в СМИ, как у них резко исчезнет интерес к террору.
3. Мстители за погибших родственников.
4. Психопатологические личности.
5. Национал-патриоты (ригидно-религиозные личности). Их число падает по мере получения ими объективной информации о месте и роли терроризма в обществе.
6. Психогенетические агрессивные самородки (Феномен беспричинного терроризма).
7. Активисты движения типа «Народ против мафии».
8. Упреждающие действия рекетиров.
9. Смешанный тип.

Таким образом, на наш взгляд, проблем с выбором исполнителей террористических актов у заказчиков нет. Социум имеет значительные социальные группы, предрасположенные к совершению террористических актов. Поэтому цели и задачи исполнителей и заказчиков, в большинстве случаев, по видимому, не совпадают. Это лишь на руку самим заказчикам, в силу того, что благодаря этому их трудно рассчитать.

Объекты выбираются террористами согласно пространственно-физическим (замкнутое пространство и особенности распространения взрывной волны), временным (оптимальность с точки зрения количества людей и милиции), геополитическим (стратегические ресурсы и лидеры регионов России), социально-контрастным (перепад материального благополучия и нищеты), ситуационным (невозможность провести взрывчатку) , смешанным факторам и др.

Таким образом, трудно указать на предполагаемые объекты. Это широкий спектр, вбирающий в себя всё то, что соответствует вышеприведённым факторам.

Тактику и стратегию террористических актов вероятнее имеют лишь заказчики. Основной тактикой является грамотное использование перерывов между террористическими актами, дабы снизить бдительность правоохранительных органов. Таким образом, это долговременный процесс.

Оптимизм вызывает лишь тот факт, что в России имеет место большой разрыв между возможными (рассчитанными на основании количества свободной взрывчатки на душу населения и предрасположенных к террору социальных групп) и совершающимися террористическими актами. Заслуга в этом не правоохранительных органов, а заказчиков и потенциальных исполнителей, которые пока ещё не потеряли чувство разума.

Участившиеся сводки о захваченных самолетах или автобусах, взрываемых посольствах или станциях метро - это нечто далекое, не касающееся конкретно нас. Однако не стоит так расслабляться, поскольку потенциальных террористов среди нас не так уж и мало.

Благодаря З.Фрейду многие наши измышления были так или иначе завязаны на сексуальной энергии человека (либидо). После того как началась вторая мировая война, великий Фрейд плюнул на свой вымученный долгими годами психоанализ, разочаровавшись в культурной Германии, так красиво писавшей, говорившей, любившей классику и вдруг превратившейся в фашистскую. «О, Боже мой! - воскликнул Фрейд. - Я то думал, что так интенсивно может выходить лишь сексуальная энергия, но оказывается, мортидо - энергия инстинкта смерти и агрессии - не дремлет...» (Мортидо - это энергетические напряжения, снимаемые разрушением, нанесением ущерба, устранением. Величайшее удовлетворение мортидо достигается путем убийства или самоубийства. - Из психол. словаря).

В результате социологического опроса, проведенными нами, 28% опрошеннных ответили, что террористы - это максимально доведенные до отчаяния и безысходности люди. 12% респондентов думают примерно так: террористы - это «коммерсанты», для которых важно заработать, причем любыми способами. 11% респондентов считают их психически больными людьми, а полпроцента - патриотами.

В нынешнем обществе человек находится в состоянии фрустрации (фрустрация - неспособность к снятию напряжения из-за трудностей, связанных с окружающей действительностью, или внутреннего психического конфликта. - Из психол. словаря), то есть его жизненные цели заблокированы, желания не совпадают с возможностями, а отсюда и растерянность.

Безысходность освобождает энергию мортидо...

Как можно заметить из вышеприведенных результатов социсследований, почти половина из опрошенных казанцев затруднилась дать определение террористам. И любопытно, что никто из горожан не высказал резко негативного отношения к ним: как к злодеям, достойным истребления. Конечно, трудно провести грань между терроризмом и героизмом. Особенно у нас, где многие поколения воспитывались на «героических подвигах», например, Александра Ульянова, который по мировым канонам является банальным террористом.

Терроризм нужно рассматривать на метафизическом уровне (борьба религий), социальном («холодная война»), социально-психологическом (взаимодействие личности с государством), психологическом (конфронтация между отдельными индивидами, человеком и коллективом), физиологическом (выпады психически больных людей). Можно выделить криминальный и экономический терроризм.

Существует концепция, которая представляет терроризм как гигиену мира: мол, не было бы его, земля задохнулась бы от войн.

В оперативном плане в борьбе с этим явлением мы ушли далеко: пушки-хлопушки, ребята в касках и с автоматами, планы захвата... А вот к профилактической работе должны вплотную подключиться психологи и СМИ.

Человек может стать пешкой в чьей-то большой и грязной игре, а потом, отыграв свою партию, - козлом отпущения. Как правило, состоявшийся террорист впоследствии уничтожается. А его роль, которую он считал слишком значимой, оказывается ничтожной.

Но террористами становятся не только слабовольные, поддающиеся дрессировке люди, руками которых главные манипуляторы делают свое дело, но и чересчур властолюбивые, не способные достичь успехов в другой области. «Я мечтаю взять на мушку президента. Какое это сладкое чувство - ощущать свою власть над ним», - признавался один такой «герой». Подобные люди психологически больны: они страдают некой манией - «весь мир в моих руках».

Коль энергия мортидо «сидит» в каждом из нас, то теоретически террористом может стать любой человек - все зависит от его ума, психологического здоровья, а также от ситуации в стране. Особую тревогу вызывают эдакие «петушки», имеющиеся в наличии в «ячейках» общества. Например, маленькие школьные задиры, у которых чешутся руки просто так, без всякой причины стукнуть кого-нибудь по голове. На бытовом уровне лучше не взаимодействовать с индивидом, задающим вопрос: «Чего это ты на меня не так посмотрел?» Нужно быть выше подобного субъекта и относиться к нему как к больному.

Велика вероятность стать террористами у детей, склонных к живодерству, а также... подолгу сидящих за компьютерами, поскольку у последних пропадает тяга к живому миру.

Когда психоаналитик общается с состоявшимся террористом, то приходит к выводу, что «вояка» шел к своему нынешнему положению долгие годы, а началось все с каких-либо сбоев, к примеру, в семье. Большую угрозу всплеска терактов несет увеличивающееся количество наркоманов, которые без необходимой дозы находятся в состоянии фрустрации и готовы на все. Способствуют угрозе и расслоение, обнищание общества. Опасно устраивать пиры во время чумы, а рядом с бедными хибарами возводить новомодные дворцы. Поэтому в мегаполисах цивилизованных стран во избежание провокаций, вызываемых раздражением, есть четкое разделение на богатые, средние и бедные кварталы...

Общество опустилось, стало более грешным, поэтому столь популярны скрытые дьявольские формы общения между людьми и странами. Террор - болезнь не только ко всей планеты, но и каждого человека в отдельности.

Я бы отнесла моббинг к эмоциональному насилию, но не терроризму, потому что в данном случае не требуется выкуп.

Написать эту статью меня подтолкнула информация о мошенничестве, которое укладывается в понятие психологического терроризма. То есть запугать, а потом предложить выкуп.

Схема аферы такова: психотеррористы для начала информируют жертву о некой угрозе, запугивают ее, а потом проявляют «заботу».

Мошенники вычисляют человека, у которого на данном этапе жизни возникли некие трудности.

Затем ему приходит письмо, где написано, что ему может быть оказана магическая помощь в решении этих проблем, но за это он отдаст часть своей души.

Затем могут приходить какие-нибудь символы на емейл, могут вставить в дверь письмо с непонятной тарабарщиной, звонок на телефон с предупреждением, что «Все уже запущено» и так далее.

Время идет, у человека все разрешается само собой, как это часто бывает и через некоторое время ему приходит письмо, что его душа перешла в собственность некой компании, но так как он человек хороший, то может выкупить душу назад за некоторое количество долларов.

Психологический терроризм явление не новое, им на протяжении многих лет зарабатывают себе на жизнь цыгане. Приведу пример из жизни с последующим его разбором, чтобы было понятно, как цыгане используют запугивание для получения выгоды.

Одна женщина жутко боялась червей и гусениц, и об этом знал весь поселок, в котором она жила. В поселок приехали цыгане, и через пару дней цыганка сходу сказала, что у женщины порча, которую можно снять, и платить за это не надо. Женщина согласилась. Цыганка дала ей яйцо и сказала прокатать им свою постель, а завтра они снимут эту порчу.

Женщина сделала все, как ей велели, и как только муж ушел на работу, к ней явилась цыганка. Она взяла яйцо, начала бормотать и делать пассы руками, а после поднесла яйцо к женщине и, разбив его, показала той лежащую внутри мохнатую гусеницу. Женщина обмерла от страха и тут цыганка ей выдала: «Откупись от нее тем, на что она покажет, или эта порча будет тебя всю жизнь преследовать!». И пошла по дому показывать на хрусталь и другие ценные вещи, естественно, и про деньги не забыла.

Что здесь произошло?

Цыганка использовала боязнь этой женщины для запугивания. Узнать, чего женщина боится, не составляло труда, об этом знали все. Засунуть гусеницу в пустое яйцо тоже много ума не надо. Все, что ей потом оставалось, так это разыграть колдовство, заменить настоящее яйцо и подсунуть гусеницу под нос женщины - и та, уже обомлевшая от страха, отдала все, лишь бы избавится от ужаса.

Как же защититься от психологического терроризма?

Первое - это определите сейчас, находитесь ли вы в зоне риска, относитесь ли вы к тем людям, на которых данные манипуляции рассчитаны и могут воздействовать? Ведь психотеррористы не выбирают всех подряд, они, как правило, хорошие знатоки человеческой психологии. И свои манипуляции направляют на конкретную целевую аудиторию.

Для того, чтобы это определить, вам нужно ответить на простые вопросы:

Переживаете ли вы, если кто-то из родных и близких где-то задерживается? Рисуете ли в своем воображении картинки страшных происшествий, котоые могли с ними случиться? Верите ли вы в порчу, сглаз , проклятие?

Останавливается ли чаще ваше внимание в СМИ на страшных происшествиях: авариях, катастрофах, убийствах и необъяснимых явлениях?

Если вы ответили «Да» хотя бы на один из вопросов, то вы в зоне риска.

Если вы ответили «Да» на все три вопроса, то вы идеальная жертва для психологического терроризма.

Те, кто поколениями зарабатывают на жизнь данным видом манипуляций, вычисляют жертву по поведению: они подходят к тем, у кого замечают признаки подавленности, тревоги, испуга. Что очень часто свойственно тем людям, которые ответили «Да» на все три вопроса.

Второе, если вы находитесь в зоне риска, то как же противостоять таким манипуляциям? Избегайте общения с «благодетелями». Как детей учат не подходить на улице к незнакомым людям, так и вам это противопоказано.

Третье, если вы все же вступили в контакт и вам предлагают помощь, то не соглашайтесь сразу, скажите себе: «Стоп!». Дайте себе время на принятие решения, найдите возможность посоветоваться со значимыми людьми, которые не находятся под влиянием подобных страхов.

Особенно вас должно насторожить то, что вас просят никому об этом не рассказывать. Потому что мошенники знают, что если пройдет время и вы сможете с кем-то посоветоваться, то включится рациональный разум, и вы уже не будете во власти манипуляций пситеррористов.

Залог успеха психотеррористов в страхе их жертв, потому что под влиянием эмоций рациональный разум отступает, и человек начинает видеть то, что внушают ему мошенники и показывает